– Детка, ты проведешь там пять дней, – невозмутимо отозвался Чука, успевший за минувшие дни сменить цвет своих многочисленных косичек на ярко-красный. – Соответственно требуется пятнадцать нарядов (на каждый день по три, включая ночные) и пятнадцать разных гамм макияжа. Стилисты с вами не поедут, придется управляться со всем самой, поэтому я готов выслушать бесконечные благодарности за то, что упростил тебе задачу.

Следующее мое уточнение сопровождалось уж совсем несчастным взглядом:

– Упростил?

Не спорила я лишь по одной-единственной причине: этим вечером Чука должен был сопроводить меня на аудиенцию к императрице и малейшая неправильная фраза с моей стороны могла все испортить.

Естественно, по такому случаю Чука тоже снабдил меня новым платьем и заставил встать на каблуки, мотивировав тем, что, если я намерена идти к ее величеству в «уродских гномьих башмаках», он умывает руки.

Так что из гильдии я уходила при полном параде, хотя этого никто не заметил. Визит в императорский дворец не должен был стать достоянием общественности, и сохранить его втайне мне помог Эгри. Этот повелитель карт наградил меня одним из своих джокеров, позволяющих на некоторое время в буквальном смысле оставаться в тени. Магия была сложная, а вдобавок – крайне ненадежная, что заставило меня изрядно понервничать. Но, к счастью, обошлось. Мой уход не заметили не то что согильдийцы, но даже вездесущие «чертяки». Магокамеру Эгри тоже взял на себя, и уж не знаю, что он с ней сделал, но противная летающая штуковина за мной не последовала.

У заднего входа нас уже дожидалась карета Чуки, и, как только мы в нее забрались, она тронулась с места. Да еще как тронулась! Сразу стало понятно, что лошади не абы какие, а самые быстрые породистые скакуны, снабженные помимо прочего артефактом скорости. По улицам мы буквально летели, ловко огибая многочисленные экипажи, вписываясь в повороты и заставляя прохожих разбегаться в разные стороны.

Расстояние, на преодоление которого ушло бы как минимум минут сорок, мы проехали всего за пятнадцать. Карета остановилась у одного из боковых входов во дворец. Здесь нас уже дожидалась пара присланных императрицей стражей, призванных сопроводить меня к ней.

Только войдя во дворец, я вдруг осознала, что мне сейчас предстоит, и поджилки в буквальном смысле затряслись. Внешне я оставалась спокойной, невозмутимой и собранной, но на большее меня не хватало. Аудиенция у императрицы – это ведь даже не прием в гильдии, которого я боялась просто до чертиков.

Гартах меня сожри! Почему я не озаботилась вопросом подготовки к этой встрече? Из-за дурацкого времяпрепровождения в медпалате вообще ничего не успела! Надо было хотя бы этикет в памяти обновить, что ли…

Прежде бывать в императорском дворце мне доводилось всего единожды: на церемонии, где император лично вручал отцу высший орден за особые заслуги перед империей. После я часто получала приглашения на всевозможные приемы, но всякий раз отказывалась, предпочитая вести образ жизни, отличный от светского.

Дворец был воистину роскошным: помпезным, но невычурным, с обилием позолоты, но не с переизбытком. Высокие потолки, массивные лестницы с резными перилами, устланные дорогими ковровыми дорожками, бесчисленное множество полотен, вышедших из-под кисти знаменитых художников. А еще практически все коридоры отличало присутствие живых цветов. Императрица славилась любовью к растениям, а международное издание «Золотое перо феникса» признало ее розарий лучшим во всем Солзорье.

– Детка, расслабься, – проговорил Чука, когда от встречи с императрицей отделяла всего одна дверь. – Ты же не хочешь устроить пожар?

Только после его слов заметила, что в прямом смысле полыхаю. Усилием воли взяла себя в руки, глубоко вдохнула и, когда стражи распахнули ту самую двеоь, решительно вошла внутрь.

Покои, где меня принимала императрица, убранством несколько отличались от тех, через которые мы проходили. Они были более скромными, сдержанными, будто намеренно настраивающими на покой и отдых, но вместе с тем здешний интерьер был выполнен все с тем же безупречным вкусом.

Ее императорское величество восседала в обитом голубым бархатом кресле, держа на руках огромного и очень пушистого белого кота. И если выражение лица самой императрицы можно было трактовать как вполне дружелюбное, то кот взирал на меня с таким высокомерием и неприязнью, будто я была последней в этом мире магрысой.

Сделав полагающийся в таких случаях реверанс и дождавшись позволительного кивка, я прошествовала к стоящему напротив императрицы креслу, аккуратно в него опустилась и принялась ждать, когда ее императорское величество соизволит заговорить.

Пока она молчала, поглаживая за ухом свою пушистую животину и, не таясь, меня изучала, я украдкой делала то же самое. Изучала, разумеется, – животины, которую можно поглаживать, у меня не было.

Императрица, как всегда, была великолепна. Ее отличала некоторая миниатюрность. Черты лица ее были приятны и выразительны, особенно выделялись большие, светящиеся проницательностью глаза. Стараниями визажистов – судя по всему, под руководством Чуки, – мелкие морщинки были почти незаметны, парикмахеры создали интересную высокую прическу, открывающую тонкую, буквально лебединую шею. Ворох голубых, отороченных оборками юбок, почему-то напомнил мне кремовое пирожное, которое до безумия любил Эгри, а кот в данном контексте – шапку взбитых сливок.

Нелепость-то какая… Вряд ли императрице понравилось бы такое сравнение.

– Ну почему же? – неожиданно прервала она затянувшуюся паузу. – Я очень люблю сладкое и, признаться, тоже часто ассоциирую свои платья с пирожными.

Хоть я сидела и упасть никак не могла, показалось, что кресло вдруг уехало в сторону и я вот-вот плюхнусь на пол. Она что, сейчас мои мысли прочитала?

Императрица мягко улыбнулась:

– Дорогая, вы ведь даже не пытаетесь их скрыть. Но не беспокойтесь, я вижу только очевидное, да и то не сама.

Сперва я не поняла, что она имеет в виду, но, когда вновь наткнулась на немигающий взгляд ярко-желтых глаз, сообразила. От кота исходил легкий магический флер, какой обычно источают артефакты. Мне приходилось слышать, что в последнее время среди представителей высших сословий пошла мода наделять своих питомцев магическими особенностями, но лично сталкивалась я с подобным впервые.

Неудивительно, что белобрысый комок шерсти сразу мне не понравился. Ой… Нужно быть аккуратнее со своими мыслями.

Императрица негромко засмеялась, дав понять, что нисколько не сердится, и мягко спросила:

– Итак, Фелиция, чем вызван ваш визит?

Прежде чем сюда прийти, я неоднократно отрепетировала то, что скажу, но сейчас все заготовленные слова забылись напрочь. Интересно, это только у меня так всегда происходит или сия закономерность есть действие знаменитого закона подлости?

– Дело в моем отце, – заставив голос звучать ровно, ответила я. – Ему необходима помощь, но он не хочет принимать ее. Однако прежде чем обо всем рассказать, я должна убедиться, что все сказанное останется в этой комнате.